В 2017 году в Иванове заложили фундамент армянской церкви Святого Ованеса (Святого Иоанна). Сейчас, свернув у автовокзала на улицу Станкостроителей, можно увидеть возвышающийся фасад, отделанный туфом. Стройке еще далеко до финала, но в подвале храма оборудована небольшая комната, в которой пока молится один человек – отец Гарник.

– Каждый день я прихожу сюда и провожу службы. Утром в 11 часов, вечером – в пять или в шесть. Пока прихожан нет, поэтому, если я задержусь на час, никого не подведу, – рассказывает священнослужитель, проводя меня по территории будущего храма.

В углу стоит «хачкар» (крест-камень), рядом с ним – несколько свечей. По всей территории разложены массивные плитки туфа – материала для будущей стройки. Камень приехал из Армении, но работать с ним пока некому. Облицовку планировали начать весной, но государства закрыли границы из-за пандемии и мастера оказались заперты дома.

– Узоры на плитке делали еще в Армении, туф прикрепят к фасаду. Можно было поступить и по-другому. Например, во Владимире мастер сам приезжал в город и работал на месте, – рассказывает настоятель, а потом, глядя куда-то вверх, прерывается: – Пойдемте внизу поговорим. Пока дождь не начался.

И мы идем.

Рождество – 6 января
В подвальчике, который оборудовали для молитв, стоит алтарь, купель, где можно окрестить ребенка, и несколько рядов лавочек. А вот газ пока не подвели. Потому в окно выходит труба от печки. Ее топят, если становится совсем холодно.

Комнату открыли к Рождеству. Здесь этот праздник отмечают на день раньше, чем в православии, – 6 января. В целом Армянская апостольская церковь похожа на Русскую православную. Хотя есть нюансы.

– В проведении служб мы руководствуемся литургией святого Василия Великого (православные – св. Василия Великого и св. Иоанна Златоуста). Почитание святых, икон и службы в основном совпадают. Но несколько явлений расходятся, – поясняет священнослужитель, то и дело отвлекаясь: то налить чай, то открыть банку с вареньем из грецких орехов.

Спрашиваю:

– А какие есть отличия?

– Ну, например, армяне крестятся слева направо, говоря при этом «во имя Отца и Сына и Духа святого». Душа получается у сердца, как и у православных, которые крестятся справа налево, произнося «во имя Отца и Сына и Святого духа». Еще у нас для причастия пекут пресный хлеб, а не дрожжевой, и вино мы не разбавляем водой. Но это, конечно, детали.

– Прийти на службу можно?

– Конечно. Нет ни одного храма, где вас бы выгнали! У нас еще и очень красивая духовная музыка. Это я вам объективно говорю. Могу дать послушать, если поймаем интернет, – смеется собеседник. – Правда, богослужения проходят на древнеармянском. Даже носители современного языка понимают его с трудом. Примерно как вы – старославянский. Хотя, повторюсь, попасть на литургию может человек любой веры – правила посещения у нас такие же, как в православных церквях.

Чтобы не чувствовать себя равным с богом
Правда, зайти в церковь можно будет нескоро. Внутренние стены храма, как и наружные, обложат туфом, на потолке появится роспись. В целом интерьер будет аскетичным – традиции не предполагают пышных украшений. Единственное, что, возможно, будет отличать это здание от канонической армянской церкви, – отсутствие нескольких рядов лавочек в центре зала. Отец Гарник считает, что от них стоит отказаться:

– Мне кажется, православная церковь правильно делает, что устанавливает места для сидения только по краям. Я бы хотел, чтобы здесь было так же. Нужно, чтобы основная часть прихожан стояла, а старики и старухи могли отдохнуть. Почему так? Бывает, что люди, которые ничего не знают о жизни церкви, спокойно сидят, развалившись, даже нога на ногу, как бы говоря Богу: «Мы равны с тобой». Это просто смешно. Если не делать лавочек, это будет невозможно.

В целом проблемы в армянской церкви похожи на те, что мы видим в православии. У нас, кажется, многие не понимают смысл обрядов; люди, идущие венчаться или крестить детей, порой имеют смутные представления о вере. Впрочем, здесь всё индивидуально.

– Когда я служил в Ташкенте, то видел, что там в православном храме всё очень строго, – вспоминает отец Гарник. – Глава епархии требовал, чтобы будущий крестный отец маленького ребенка месяц-полтора ходил на учебу, а взрослых детей еще и брал на занятия с собой. Но, думаю, что это не заслуга определенной церкви, а решение конкретного священника. Не могу сказать, что я сам строг в этом вопросе – не помню, чтобы отказывал людям, которые хотели совершить обряд. Такое поведение могло бы оттолкнуть человека от церкви, а мне бы этого не хотелось.

Ницше попутал
У самого отца Гарника интересная судьба. Он родился в Армении, а к вере пришел в 17 лет, когда поступил в семинарию. По его словам, изначально он просто хотел получить качественное образование (это было непросто в стране, которая только начала избавляться от советского наследия).

– Мои родители не были религиозными, но после того, как я поступил в семинарию, понял, что мне это близко. Хотелось ли когда-то свернуть с этого пути? Только единожды. Через четыре года после поступления я хотел сбежать. Почему? Прочитал Ницше. Показалось, что я потерял смысл. Я не чувствовал Бога, не видел той истины, за которой иду. Но потом подумал: Байрон, Шиллер, Достоевский, Пушкин, все армянские поэты и святые верили в Бога! Почему я должен сомневаться из-за одного автора? С тех пор я уверен, что, прочитав любую книгу, нельзя сразу под впечатлением от нее начинать действовать. Всегда нужно подождать пару недель. А в Боге я с тех пор никогда не сомневался.

Храм есть – настоятеля нет
В Иванове отец Гарник служит полгода, с сентября 2019-го. До этого он жил в Эстонии, Узбекистане, в нескольких городах России: Петербурге, Владимире, Ярославле. Переезжал вместе с семьей, а каждый из четырех детей рождался в новой стране. Сменить место чаще всего предлагал епископ. Только один раз это произошло по просьбе самого настоятеля.

– Когда я служил в Таллине, то в какой-то момент попросил перевести меня в другое место. В Эстонии совсем немного армян, а в храм по воскресеньям приходило человек 10-15. Остальные шесть дней я просиживал даром. Это расстраивало. Но в Европе такое часто происходит. Порой храмы открывают на один день в неделю. Я рад, что у нас не так. Поэтому служу здесь. Хотя священнослужителей не хватает – в Ярославле церковь построена, а настоятеля нет…

Интересуюсь:

– А когда закончится строительство храма в Иванове?

– Пока нельзя сказать. Надеюсь, через год-два. Но конкретного срока нет. К сожалению, стройка может длиться и 20, и 30 лет… Тут всё зависит от возможностей армян, которые живут в городе. Государство ведь не должно помогать. Всего в Иванове нас около десяти тысяч. В строительстве храма принимают участие около трехсот семей. Церковь – это немалые деньги, а собрать всех армян вместе для одной общей цели непросто – это очень самостоятельный народ, – подытоживает отец Гарник.

Фото: Варвара Гертье

По материалам официального сайта газеты "Рабочий край"